Тайлер подтолкнул Зенона в спину, что бы перестал морозить взглядом и вошёл уже. Розовые стены не убьют его напрямую же? Или да? Да не, не умрёт, пока никто от этого не умирал. Человек и не к такому может привыкнуть. Хотя да: свинину Тайлер положил парню изрядную. То говорит, что в приятной обстановке работать лучше, а сам определил в розовый кошмар. Ну а кто виноват, что одна комната свободная? Не в постель же к себе парня класть? Нет, ну можно, конечно, но нет, всё-таки нельзя. Тесные тёплые отношения хорошо бы построить с Кори: редкий экземпляр, который не очень то хочется девочкам на растерзание бросать, а зарезервировать себе. Но в постель ещё взять не готовы. А то ещё надо будет объяснять, что Маккалистер не  женщина вообще-то, а так можно юношу и спугнуть.
«Так что заткнись и спи тут, милый мой!»
Тайлер обошёл кружок по паласу в цветочках, овел веером занавески, комодик с высунутым ящиком, из которого кокетливо торчали розовенькие панталоны из полупрозрачной тряпочки.
Замечание о ведрах было проигнорировано - Тайлер забавлялся, разыгрывая из себя гостеприимную дамочку, которая будто бы не замечает, что вид розовеньких и нежно-бежевых апартаментов действует на гостя и партнёра, как на монахиню порнография.
- Розмерта была на четыре года меня старше, ей было двадцать пять, - сейчас Зенон слушал культивацию мифа о том, что Тайлер двадцать один год (внешность позволяла так скидывать себе года), - Но строила из себя маленькую девочку годиков шестнадцати, потому тут всё такое вот…инфантильное, - выразился Тайлер, переворачивая на комоде книжечку «Энциклопедия для юных леди» с схемами вышивок крестиком утяток и котяток. Кокетливо коленкой заодно задвинул высунутый ящичек, но панталоны так и остались висеть, будучи защемленными.
- Но слушай, какой на неё был фантастический спрос, это нечто просто! – Тайлер поцокал языком, поправляя пальцем очки (опять запрокидывал взляд наверх, ага), - Правда заставляет задуматься? – тут Маккалистеру надоело терпеть этот холодный взгляд, который не прошибали эти псевдо-философские замечания о развращённости нравов. (Хотя вот об этом он то мог много умного чего сказать, так как кто-кто, а он не станет пустословить: прекрасно знал по долгу службы, насколько развращены нравы у большинства, не смотря на то, что все как миленькие ходят в церковь и протирают там штаны в исповедальне. Исповедался – в бордель – потом опять исповедаться.)
- А что со взглядом твоим горящим, мальчик мой? Я сказала же, у-лы-бай-ся и к тебе потянутся люди, - с щелчком Тайлер захлопнул веер, и как бы дал понять этим жестом, что никаких возражений слушать он не намеревается, - Кондомы в ящичке, Розмерта ими наверняка не пользовалась. А я внизу. Отдыхай, Кор-ри, - последнее подкреплено томным оплетением шеи юноши ручками в кружевных перчатках и чмоком в скулу. Может быть даже о прижался грудью к плечу парня чуть посильней чем надо было, но бояться за то, что на ощупь поймут что бюст набивной не приходилось. В набивании груди Тайлер так поднаторел за долгие то годы, что все, кто их лапал пока не засомневался в их подлинности. Руки были снова прибраны от этого холодного зеленоглазого мужчинки.
На бледной скуле Корри остался след от помады Маккалистер. Вероятно, он ещё обдал юношу запахом духов и сигарет, которые уже так друг с другом перемешались, что воспринимались другими, как одна парфюмерная композиция, сладкая и крепкая. Пусть Зенон привыкает к таким жестам Маккалистер. Он на такие вещи не скуп, и одаривает объятиями и шипками за попу даже тех, кого знает минут пять-десять. В пределах разумного, конечно, не всех можно щипать за зад, но Корри можно. И хочется!
- Держи руки в тепле, хорошо, Корри? – Тайлер выплыл из комнаты с шорохом юбки и, пряча лыбу за веером, деликатно и тихо закрыл за собой дверь. Пусть Зенон свыкается с новыми апартаментами.
Маккалистер пару секунд постоял у двери, ожидая, что за ней раздастся грохот битого стекла или же проклятия. Уже заготовил даже фразу «Если не нравится, пиздуй в соседнее заведение и плати в тридорога». Пока тихо. Затем танцующим шагом пошёл обратно к лестнице, закрывая оставшиеся двери в комнаты девочек и глядя на их голые пятки, торчащие из-под одеял, почти с отеческой нежностью. 
Пальчиком потёр губы, что бы цвет помады лежал на губах ровным тоном, а то половину на Корри оставил…

>главный зал. То есть коридор по пути.